Принц Гарри назвал отказ от полномочий «великой печалью». Как это скажется на имидже семьи, станет ли Уильям королем в обход принца Чарльза и как последний зарабатывает на органических продуктах? Александр Смотров — о том, чем живет Букингемский дворец.
Главное ноу-хау и одновременно сила незыблемой британской монархии заключается, как это ни парадоксально, в ее гибкости и готовности к переменам. Большинство из них происходят эволюционным путем, но иногда случаются и «революции», причем изнутри, что как раз подтвердила история с фактическим отречением от королевских обязанностей принца Гарри и его жены Меган, герцога и герцогини Сассекских.
Сама Елизавета для многих жителей страны уже стала «всенародной бабушкой». Несмотря на почтенный 93-летний возраст, она до сих пор ездит верхом и путешествует, если не по всему миру, то по разным уголкам Соединенного Королевства, вновь и вновь вдыхая запах свежей краски и привлекая глаз яркими нарядами насыщенных, как и вся ее жизнь, цветов.
С другой стороны, мало кто знает, какая она — настоящая Елизавета, глава этой семейной корпорации (семью Виндзоров в Британии неформально называют «The Firm»). Что она думает о Brexit и как относится к современной политике? Смотрит ли телевизор, включая телесериалы о себе и интервью своего сына, принца Эндрю, которому недавно пришлось «залечь на дно» после грандиозного скандала? Не подумывает ли она об отречении от престола или назначении своим преемником Уильяма, а не Чарльза?
Чтобы попытаться найти ответы на вопросы о будущем монархии, лучше всего сначала обратиться к ее прошлому.
Блудный внук
Огромное влияние на Елизавету еще в детстве оказало отречение от престола ее дяди, короля Эдварда VIII, из-за невозможности совместить королевские обязанности с женитьбой на разведенной женщине, да еще и на американке, да еще и не королевских кровей. Вам это ничего не напоминает? С одной стороны, время, конечно, шагнуло вперед и нравы как будто бы поменялись, но с другой, параллели напрашиваются сами собой, и, как говорил литературный герой Ильфа и Петрова, «отмахнуться от этого факта невозможно».
Со временем монархия сумела-таки избавиться от старомодного принципа, что «жениться по любви не может ни один король». Если во времена молодости Елизаветы царственные особы и мечтать не могли породниться с обладателями некоролевских кровей, то спустя всего поколение принц Чарльз женился на «простой аристократке» Диане Спенсер, а затем и на разведенной Камилле Паркер-Боулз без страха потерять право на престол. Переходим к следующему поколению — принц Уильям не только выбрал себе девушку из самого что ни на есть среднего класса, но и прожил с ней несколько лет вне брака.
Замкнул эту цепочку принц Гарри, который на протяжении своей жизни нарушил немало неписаных правил и табу, а с рождением первенца Арчи в 2019 году еще раз подтвердил, что не намерен идти по проторенным тропам королевских традиций, в том числе и в воспитании сына. Уже тогда стали поговаривать, что Гарри и Меган вряд ли смогут жить в «золотой клетке» под прицелом папарацци, тем более, что престол ни Гарри, ни его сыну действительно не светил. Британская пресса снова вспомнила об одном из показательных эпизодов из детства Гарри, когда он устроил потасовку со старшим братом Уильямом в машине матери, принцессы Дианы, и в ответ на заслуженное замечание безапелляционно заявил: «Я не собираюсь быть королем, поэтому я могу делать все что хочу!»
Так в итоге и вышло. По свидетельствам в разной степени приближенных к королевской семье источников, дело постепенно шло к неизбежному «исходу» Гарри. И со старшим братом были нелады, и в отношениях с прессой, и даже в выборе мероприятий для исполнения королевских обязанностей он шел своим путем. Но то, как был обставлен (кстати, вполне в духе времени, через Instagram) этот уход из семьи, не просто заставило британцев приподнять бровь. Образно говоря, поступок Гарри и Меган привел в дрожь ту самую верхнюю губу англичан, которая обычно остается неподвижной при любых обстоятельствах.
На самом деле постепенное «сокращение штата» королевской семьи якобы входило в планы Виндзоров. Особенно ратовал за это наследник британского престола принц Уэльский Чарльз. Равнялись британцы при этом и на другие королевские дворы Европы, например шведских Бернадотов, которые в октябре 2019 года объявили о том, что дети среднего сына и младшей дочери короля Карла XVI Густава не будут носить королевских титулов и вместе со своими родителями будут считаться просто членами королевской семьи, а не королевского дома. Они будут освобождены от выполнения королевских обязанностей, смогут спокойно жить за границей (как они уже пытались делать), но при этом не смогут претендовать на покрытие расходов за счет королевского дома. Опять же, звучит очень знакомо. И принц Гарри наверняка был в курсе этого прецедента, о котором писали в том числе и британские газеты. Хотя, если он их презирает… В любом случае, и об этом было объявлено в Instagram тоже.
В итоге королеве Елизавете и ее придворным пришлось действовать решительно, чтобы не подвергнуть репутационному ущербу саму «Фирму». Она лично руководила процессом «развода» Гарри с королевским двором, причем пожертвовать чем-то в итоге пришлось обеим сторонам. Гарри и Меган лишились звания Их Королевских Высочеств и денежного довольствия, но зато сохранили титулы герцога и герцогини Сассекских и смогут использовать их в дальнейшем.
Уильяма на царство?
Неожиданный и скоротечный выход Гарри из-под влияния короны, несомненно, спутал карты самой Елизавете и Чарльзу, которые в последние годы старались продвигать имидж молодой и современной монархии именно через принцев Уильяма и Гарри и их семьи. Как и в корпоративном мире, омоложение кадров и подходов к выполнению различных обязанностей, а также обилие энергии и работоспособности у молодых членов семьи работали на общее благо. Уильям, Гарри и их жены, по опросам, были самыми популярными членами королевской семьи, уступая иногда лишь самой королеве.
Теперь же Уильяму и его жене Кэтрин, а также трем их подрастающим детям придется нести бремя этих обязанностей самостоятельно. В связи с этим вновь всколыхнулись дебаты вокруг, казалось бы, уже давно решенного вопроса: может ли британский трон со временем «перепрыгнуть» через голову принца Уэльского Чарльза и сразу перейти от Елизаветы принцу Уильяму.
Но британские короли могут наследовать престол только по давно установленным правилам, а именно по Акту о престолонаследии 1772 года, согласно которому правящий монарх не может самолично назначать себе наследника. Поэтому следующим королем Великобритании несмотря ни на что должен стать принц Чарльз. Плюс он слишком привык к этой роли, чтобы так просто с ней расстаться. «Принц Чарльз — очень хорошо обученный и тренированный наследник престола, и он будет прекрасным королем, это будет очень интересный период в истории нашей страны. А у принца Уильяма просто нет никаких причин и оснований становиться королем раньше, чем придет его время», — считает королевский историк и биограф, автор книги «Линия королевского престолонаследия» Хьюго Виккерс.
Единственный фактор, который не играет на руку Чарльзу, — его преклонный возраст. Наследнику-рекордсмену уже 71 год, королевский «возраст дожития» в Великобритании неуклонно приближается к 100 годам, поэтому все следующие монархи обречены восходить на трон в пожилом возрасте. Возможно, поэтому часть британской публики, которая не может удовлетвориться постоянной модернизацией монархии, и хочет ее физического омоложения, предлагая «поставить» Уильяма на царство.
Однако другая, большая часть британцев — и это подтверждают опросы — все же считает, что все должно идти своим чередом. Еще лет 20 назад настроения были иными, но сейчас Чарльзу простили и женитьбу на Камилле, которая стала ему верной женой и надежной опорой, и имидж грубого и заносчивого аристократа, и необдуманные высказывания и письма министрам по вопросам общественной жизни — от образования и архитектуры до сельского хозяйства и экологии.
Наоборот, принц Уэльский стал в какой-то мере образцом «британскости» и воплощения современных национальных ценностей: он защищает фермеров и продвигает органические продукты, он заботится об экологии и сокращает расходы, он платит налоги и занимается благотворительностью.
Цифровая монархия
«Мягкая» передача королевских полномочий в Великобритании идет уже без малого лет 15. После того как Елизавете исполнилось 80, она постепенно стала сокращать количество сначала дальних, а потом и ближних зарубежных визитов, количество перерезанных ленточек и разбитых бутылок шампанского о носы новых авианосцев.
Недавняя череда отречений монархов в Европе (в Нидерландах, Бельгии, а затем в Испании), плюс отход от общественных дел мужа Елизаветы, герцога Эдинбургского Филиппа, снова дала повод говорить об уходе королевы «на пенсию». Но Британия — это совсем другая история, и Елизавета по доброй воле от престола, скорее всего, не отречется. Принесенная ею когда-то клятва служить нации до последнего вздоха для нее по-прежнему очень много значит.
Королева прошла через все реформы и победы, испытания и потрясения вместе со своей страной, которой она присягнула почти 70 лет тому назад. Мир за это время шагнул далеко вперед: люди слетали в космос и на Луну, изобрели интернет, легализовали однополые браки, Британия покончила с колониализмом, вошла и спустя 45 лет практически вышла из Евросоюза. Все эти, а также многие другие события происходили под взором и при участии Елизаветы II.
В далеком уже 1997 году королева дала старт первому в истории интернет-сайту британской монархии. После этого королевская семья освоила YouTube, Flickr, Facebook, Twitter и Instagram. В русскоязычном Twitter ей придумали ласково-любовный тег #babaliza, а в британском появился пародийный аккаунт Queen_UK с саркастическими комментариями текущих событий «как бы глазами королевы», у которого 1,6 млн подписчиков.
Естественно, королева не сама пишет и не следит постоянно за всеми этими каналами современных коммуникаций. Поражает не это, поражает другое: в свои «за 90» она держит руку на пульсе и идет в ногу со временем. Она без запинки говорит в речах про «широкополосный интернет» и «кибербезопасность». В одном из рождественских телеобращений, тексты которых она пишет сама, а не зачитывает написанное ее правительством, она призналась, что не хочет быть «бабушкой из каменного века». Королева слушает и учится, постоянно узнает что-то новое, а вслед за ней модернизируется и монархия. В этом и секрет их — монархии и королевы — долголетия.
Бизнес-модель
Давно прошли те времена, когда королева Великобритании считалась самой богатой женщиной в стране. Конечно, до сих пор она лично богаче многих из нас, но с каждым годом все сильнее и сильнее зависит от денег, которые выделяются на ее содержание государством.
Ровно 250 лет британские монархи получали от государства деньги по так называемому «цивильному листу», размер которого определял парламент и правительство. Помимо казначейства, королевская семья финансировалась по линии министерств транспорта и культуры.
Все изменилось в 2011 году, когда был принят новый закон и вместо абстрактной суммы из госказны королевское довольствие привязали к доходности так называемого имущества короны (Crown Estate). Это принадлежащие монархии земли, недвижимость и прочая собственность, которая находится в управлении у государственных органов. Королеве положили 15% от ежегодного дохода Crown Estate в форме «гранта суверена», который затем увеличили до 25% на период с 2016 по 2026 годы, чтобы осуществить ремонт Букингемского дворца (некоторые из его элементов ремонтировались и менялись еще до того, как Елизавета вступила на престол). Вся финансовая отчетность абсолютно прозрачна и открыто публикуется, и из последнего доступного на сегодняшний день отчета следует, что королевская семья в 2018/19 финансовом году получила грант в размере £82,2 млн.
Помимо этого, у королевской семьи есть и частная собственность, и даже бизнес, который дает какой-то доход. Например, принц Чарльз успешно продвигает собственный бренд экологических чистых продуктов Duchy Originals, который приносит от £100 до £200 млн в год. А племянник королевы, герцог Сноудонский Дэвид Армстронг-Джонс, известен своей маркой изысканной мебели.
Собственный бренд зарегистрировали прошлой осенью, видимо, уже готовясь к бегству из семьи, и Гарри с Меган. Под этичной и одновременно люксовой маркой Sussex Royal они планируют выпускать товары (например, канцелярские) и предоставлять услуги (в том числе и психологические консультации). При хорошем раскладе бизнес может приносить им, по некоторым оценкам, до £500 млн фунтов в год, что вполне поспособствует той самой финансовой независимости, которой они жаждут.
«Они сами по себе гигантский бренд и влиятельные люди. Они могут стать самым знаменитым семейным брендом в мире, оставив далеко позади Бекхэмов, Обам, Гейтсов», — говорит эксперт в области ретейла Энди Барр.
Бренд-лидер
Было предпринято уже немало попыток оценить значимость и стоимость бренда британской монархии и самой королевы Елизаветы. И ни одна из этих попыток не увенчалась успехом. Ибо ценность монархии и фигуры во главе нее измеряется чем-то большим, чем материальным эквивалентом дохода от туристических сувениров или посещения королевских дворцов.
В одном из телефильмов Би-би-си про британскую монархию, который вышел к очередному королевскому юбилею и назывался незатейливо «Монархия на работе», институт королевской власти описали как «бренд-лидерство». Причем не только национального, но и мирового масштаба.
За последние 65 лет Британия утратила свои глобальные амбиции, зато Елизавета II поистине стала символом глобализации. Аборигены Папуа Новой Гвинеи называют ее «Missis Kwin» и «Mama belong big family». Последнее как нельзя точно отражает ее приверженность двум своим семьям: огромной двухмиллиардной семье стран британского Содружества и собственным родственникам — детям, внукам и правнукам, ради благополучия и счастья которых она и живет все эти годы.
Уйдет королева — монархия останется; она будет видоизменяться и осовремениваться и дальше, в ней будут новые реформаторы и охранители, но пока «королевские» остаются ролевой моделью для подданных, умеют, пусть и не всегда сразу, найти достойные решения конфликтов и сложных ситуаций и постепенно перестают быть обузой для налогоплательщиков, поводов для упреков в их адрес, а тем более для призывов к их низложению будет возникать не так много.
