Часто можно услышать предположения о том, что королева Елизавета может передать трон своему внуку принцу Уильяму, являющемуся вторым в очереди на престол, минуя своего сына принца Чарльза, который стоит в очереди первым. На самом деле, это невозможно, и все будет идти своим чередом, потому что порядок престолонаследия определяется законами, и власть парламента сильнее власти монарха.
Но, пожалуй, довольно интересно углубиться в тему и объяснить, а почему собственно нельзя.
“Нет мира венценосной голове”
Нынешние законы о престолонаследии в Британии являются результатом естественной эволюции соответствующих законов Англии и Шотландии.
А поначалу никаких четких правил не было вообще. На трон могли претендовать лица, имеющие тесные, или довольно слабые связи с царствующим королем, те, кому удалось заручиться достаточной поддержкой знати, те, кому король, например, передавал власть по завещанию, или же те, у кого просто хватало войск, чтобы захватить долгожданную корону силой.
И примеров тому масса. В XI веке Эдуард Исповедник, например, умер, не оставив детей. Перед смертью он, как пишут некоторые источники, “посмотрел со значением” на Гарольда, сына Эссекского магната. Гарольд решил, что этого достаточно, но у Вильгельма Завоевателя были собственные планы, и все мы знаем, что в результате битвы при Гастингсе саксонским династиям пришел конец, и власть перекочевала к норманнам.
В XII веке король Генрих I попытался оставить престол своей дочери Матильде, против чего категорически возражал его племянник Стефан. Вспыхнула гражданская война, которая на удивление завершилась компромиссом: Стефану позволили доцарствовать до естественной смерти, он же в ответ согласился признать, что после него трон займет сын Матильды Генрих Плантагенет, основавший впоследствии одноименную династию.
В XV веке случилась гражданская война Алой и Белой розы, в ходе которой Йорки и Ланкастеры, имеющие более или менее равные претензии на престол, на протяжении 30 лет рубили, травили, предавали и убивали друг друга, в результате чего погибли более 50 тысяч человек (как вы понимаете, статистика того времени была довольно неточной), при том, что население страны едва превышало три миллиона.
Однако даже в эти смутные времена выработалось одно правило, с которым все до определенной степени соглашались: право первородства.
“Достиг я высшей власти”
В 1485 году Генри Тюдор, законный наследник дома Ланкастеров, хотя и по женской линии, занял престол, приняв имя Генриха VII. Чтобы окончательно утихомирить обескровленную страну, уставшую от непрерывных распрей, он женился на наследнице дома Йорков, Элизабет.
Первый созванный им парламент в том же году принял закон, согласно которому: “Корона должна быть возложена и оставаться на голове нашего королевского повелителя, короля Генриха VII, и наследников, кои явятся законными плодами его тела”. Нетрудно заметить, в XV веке любили выражаться довольно образно.
У Генриха VII с “плодами тела” было все в порядке, и, хотя старший сын Артур умер в довольно раннем возрасте, второй, Генрих, вступил на престол, став восьмым королем, носящим это имя.
“Если снится огурец, значит, будет сын”
Франция приняла закон, лишающий женщин прав на престол еще в начале XIV века. Англия, хотя официально такого закона не принимала, к перспективе женщины на троне относилась без особого энтузиазма. Генриху VIII позарез был нужен мужской наследник.
Даже серьезные историки признают сквозь зубы, что, если бы первый сын короля и инфанты испанской выжил, то не было бы ни Анны Болейн, ни перехода Англии в протестантство, ни кровавых ссор, которые представители этих двух разных ветвей христианства устраивали друг с другом.
Парламенту, который в ту пору еще не обладал нынешней властью, прибавилось работы. Сначала ему пришлось объявить незаконнорожденной первую дочь короля, католичку Мэри. Потом вторую – протестантку Элизабет. Хотя обе продолжали считаться незаконнорожденными, парламент, на всякий случай, и, надо думать, с одобрения короля восстановил их в правах, постановив, что: “Король должен и может дать, передать, ограничить, назначить или отнять право на корону и прочие права в соответствующем письме, или завещании”.
И завещание не задержалось: первым кандидатом на трон был назван сын Генриха Эдуард (будущий Эдуард VI), за которым следовали Мэри, Элизабет, потом наследники его умершей сестры Мэри Тюдор, герцогини Саффолк. Однако Генрих исключил из порядка наследования детей своей второй сестры, Маргарет, которая была замужем за королем Шотландии.
Львицы на троне
Царствование Мэри ничем хорошим ни для нее, ни для страны не закончилось. Все свое не слишком долгое царствование она упорно пыталась сделать две вещи: родить наследника мужского пола и вернуть Англию в католичество.
Есть сведения, что перед смертью придворные уговаривали ее передать трон, либо кому-нибудь из вельмож католиков, либо мужу, испанскому королю, либо вообще кому угодно, только не протестантке Элизабет.
Однако Мэри была женщиной набожной, и, как бы она ни относилась к своему отцу-деспоту, против его воли пойти не могла. Трон заняла Елизавета I.
Елизавета же, пошла наперекор устоявшемуся правилу, и до самого конца правления отказывалась назвать наследника.
В период ее царствования, в 1571 году парламент принял Закон об измене, в котором брал на себя право решать споры по поводу престолонаследия, а отказ признавать за ним это право стал считаться изменой. Чтобы окончательно обезопаситься от возможных неприятностей и претендентов (тем более, что на добрую королеву Бесс было совершено несколько покушений), парламент принял еще один закон, согласно которому любой человек, пытающийся убить монарха, автоматически лишался права на корону.
Хорошо, что этот закон не имел обратной силы, иначе тот факт, что дедушка Елизаветы убил прежнего короля Ричарда III, автоматически бы отлучило всех Тюдоров от трона.
К северу от стены Адриана
Я бы сказала, что шотландцам с престолонаследием повезло просто непростительно: начиная с 1371 года, ими правила династия Стюартов, и трон плавно переходил от отца к сыну в соответствии со строгим соблюдением прав первородства, вплоть до 1567 года, когда шотландцы лишили короны Марию Стюарт, но тут же возложили ее на чело ее сына Джеймса, ставшего впоследствии первым королем, который одновременно носил короны и Англии, и Шотландии.
Король умер, король казнен, да здравствует король!
Джеймс, ставший королем Яковым I Английским, правил с одобрения парламента, который решил в этом случае проигнорировать завещание Генриха VIII, разумно решив, что король на троне все-таки лучше какой-то там леди Энн Стэнли, которая была как раз потомком Марии Тюдор, и, теоретически, законной наследницей Елизаветы.
Старший сын Якова I Карл I поскандалил с парламентом, что, как нам всем прекрасно известно, закончилось для него потерей, как трона, так и головы.
После него страной какое-то время правил лорд-протектор (де-факто король) Оливер Кромвель, который в лучших традициях права первородства попробовал передать власть сыну, но сын его был человеком слабым, и англичане быстренько посадили на трон сына казненного Карла, Карла II.
Когда парламент стал главным
Далее в английской истории все могло бы пойти тихо и спокойно, если бы только Карл II сумел обзавестись законным наследником хоть какого пола.
Судьба же распорядилась так, что многочисленные фаворитки любвеобильного короля наперегонки друг с другом рожали сыновей (а толку-то?!), тогда как его королева как назло оставалась бесплодной.
В конце жизни Карл оказался перед дилеммой: просить парламент узаконить в правах и возвести на трон его незаконного сына герцога Монмутского, или же поступить по закону, и передать трон своему младшему брату, еще одному Якову?
Карл решил поступить по закону. Видимо зря, так как Яков был католиком. А у большинства англичан к тому времени на католиков выработалась настоящая аллергия. Их считали “пятой колонной”, которая прежде всего верна папе римскому, а уж потом своему королю.
В 1688 году протестанты выдавили Якова из страны. Парламент же постановил, что раз Яков из страны сбежал, то тем самым отрекся от престола, а значит парламент может отныне распоряжаться короной.
Однако предложил он эту корону не сыну сверженного короля, а его дочери Мэри, у которой было два главных преимущества: она была протестанткой и она была замужем за протестантским правителем, герцогом Оранским из Нидерландов.
В 1689 году английский парламент принял знаменитый “Билль о правах” – закон, устанавливающий порядок престолонаследия в Англии, Шотландии и Ирландии, который с небольшими изменениями действует до сих пор.
В нем четко говорилось, что на британском троне могут находиться только протестанты. Если же протестант по какой то причине решил вступить в брак с католичкой, то с короной придется попрощаться раз и навсегда.
Дело в том, что рассудительные англичане сообразили, что жена-католичка мужа-протестанта с легкостью доведет до смены вероисповедания (как это случилось с Яковым II), а это уже никуда не годится.
После этого и вплоть до начала XX века все шло довольно гладко. Монархи сменяли друг друга в строгом соответствии с правилами. Парламент вмешался только один раз, в 1811 году, когда стало понятно, что король Георг III больше править не может по причине душевного расстройства. Поскольку он был еще жив (хотя и явно не здоров), то сделать его сына королем было невозможно, и он стал принцем-регентом.
Корона или женитьба
В следующий раз вопрос о престолонаследии возник только в 1936 году, когда Эдуард VIII отрекся от престола. История эта хорошо известна: молодой король хотел жениться на дважды разведенной американке Уоллис Симпсон.
Церковь Англии в ту пору категорически отказывалась признавать брак с разведенным партнером. Эдуарду намекали, что он может и будучи королем продолжать встречаться с Симпсон, но делать это непублично, благо прецедентов в английской истории было предостаточно, но Эдуард уперся и отрекся.
Парламент принял еще один закон, который назывался: “Закон о заявлении Его величества об отречении 1936 года”. В законе указывалось, что ни он сам, ни его наследники не будут иметь никаких прав, титулов или интересов в восшествии на престол”. В результате получилось так, что отрекшийся король умер бездетным в 1972 году. В это время его племянница Елизавета II была на троне уже 20 лет.
Не чините то, что не сломано
Порядок престолонаследия в Соединенном Королевстве Великобритании и Северной Ирландии до сих пор определяется “Биллем о правах”, принятом в XVII веке.
Некоторые изменения были привнесены только “Законом 2013 года о престолонаследии”, в котором было отменено преимущество наследника мужского пола. Теперь корона будет передаваться в соответствии с правом “абсолютного первородства” вне зависимости от пола первого ребенка королевской четы.
В том же законе говорилось, что, хотя католикам по-прежнему наследовать престол нельзя, протестантам, состоящим с католиками в браке, все-таки можно.
Так кто же будущий наследник?
На этот вопрос есть однозначный ответ: Чарльз.
Учитывая, однако, что верховная власть в стране принадлежит парламенту, а не королеве, теоретически парламент может принять закон, который постановит, что следующим королем должен стать Уильям. Закон также должен быть одобрен парламентами 15 стран Содружества.
Вопрос, однако, не столько в том, будет ли Уильям королем, а в том, готов ли он им стать? Пока что будущему монарху явно не хватает опыта, которым сполна располагает его отец.
А посему пока что наследование престола будет проходить по установленной веками схеме: королева, ее сын, ее внук.
