Новое выступление принца Гарри. Они с Меган нашли друг друга, потому что оба – из неполных семей

Новое выступление принца Гарри не принесло ничего особо нового. Впрочем, этого было бы странно ожидать, ведь в беседе с врачом-психотерапевтом, сторонником спорных методов терапии, легализации запрещенных веществ и специалистом по аяуаске доктором Габором Мате, принц обсуждал свои уже навязшие на зубах у публики мемуары.

На сей раз беседа онлайн, но в закрытом режиме – только для тех, кто купил билеты, стоимостью 19,17 фунтов стерлингов (33,09 доллара), была посвящена теме “жизнь с потерей и важность личного исцеления”.

Доктор Габор Мате, как и Гарри, считает себя страдальцем от этой темы. В 1944 году в захваченном нацистами Будапеште его, годовалого ребенка, разлучили на несколько недель с матерью и спрятали у родственников, чтобы спасти. Сами понимаете, еврейскому малышу, чьи дед и бабушка уже погибли в Освенциме, ожидать чудес не приходилось и свою жизнь он мог закончить в газовых камерах.

Но спасение жизни обернулось тяжелейшей психической травмой и ныне уже 75-летний доктор Мате говорит о ней: “Моя мать думала, что спасает мне жизнь, но я думал, что меня бросили. Кого бросают? Кого-то, кто-то недостоин”, и утверждает, что после их воссоединения долго не мог принять и простить мать, не мог общаться с ней.

Лично я бы доктору Габору Мате, в его поисках исцеления, посоветовала прибегать не к аяуаске, а посмотреть наш отечественный фильм “Помни имя свое”. По-моему, эффект был бы значительно больше.

Принц Гарри, которого эта трагедия еврейского народа обошла стороной, как и многие другие жизненные проблемы, естественно, нашел на что пожаловаться в ответ доктору Мате. Краеугольный камень Гарри – потеря матери.

Безусловно, большинство и по сей день сочувствует принцу Гарри, однако всё меньше и меньше, поскольку свою боль от этой потери он считает оправданием всех своих неблаговидных поступков, а откровения о матери поставил на поток, монетизировал и зарабатывает на них.

Гарри вновь сообщил, что рос в “разрушенной семье”, его детство было “невероятно болезненным” – ему не хватало объятий и внимания, а чтобы разорвать этот “цикл генетической боли” и не передать его своим детям, принц был вынужден перевезти свою семью в США.

В связи с этим Гарри интересно интерпретировал свою службу в армии и “боевые командировки в Афганистан”:

– Я был фантастическим кандидатом для службы в армии. Я не знаю, как обстоят дела в остальном мире, но определенно в Великобритании мы, как правило, набираем людей из неполных семей – вы знаете людей, которые готовы к этому [потерям].

Доктор Мате, в свою очередь, сообщил Гарри, что он, по его мнению, вырос в среде, где “детям не хватало объятий”, напомнив эпизод из мемуаров принца Spare:

– В какой-то момент вы хотели обнять свою бабушку, но этого не произошло.

Напомню, согласно мемуарам, желание обнять бабушку, королеву Елизавету II, возникло у Гарри во время празднования её Золотого юбилея, на праздничном концерте. Безусловно, если бы он реализовал это внезапно нахлынувшее на него желание, это стало бы гвоздем программы вечера.

Гарри также сообщил (в который раз – уже не упомнить), что он и его жена Меган, учитывая “невероятное детство” Гарри, “некоторые части которого были невероятно болезненными”, “стараются изо всех сил, чтобы убедиться, что не передают [своим детям] какие-либо травмы, которые у вас есть как у родителя”. Он утверждал, что “первопричиной” его страданий было то, что он жил в Великобритании, так что ему “пришлось” перевезти свою семью за границу .

Доктор Мате сказал о Гарри и Меган, родители которой также развелись:

– Вы оба из неполных семей, и это не случайно, что вы нашли друг друга.

Принц Гарри также рискнул еще больше разжечь свою вой.ну с Уильямом, заявив, что он был ближе к их матери Диане. Герцог Сассекский сказал, что он всегда чувствовал себя немного иначе, чем остальные члены королевской семьи, и заявил:

– Всю свою жизнь, в молодые годы, я, конечно, ощущал, что всегда чувствовал себя немного иначе, чем остальные члены моей семьи. Я чувствовал себя странно в этом контейнере, и я знаю, что моя мама чувствовала то же самое. Так что это имеет смысл для меня. Это не имело смысла в то время, когда я чувствовал, что мое тело было там, но моя голова была снаружи, а иногда было наоборот. Были моменты, когда я рисковал быть самим собой, показывать свое подлинное истинное “я”, в той или иной форме, в СМИ или в семье, но всегда натыкался на “Не будет собой, вернись к тому, кем ты должен быть. Моя мама чувствовала то же самое.

В прямом эфире Гарри рассказал о поиске терапии, чтобы справиться с потерей матери и утверждал, что прием аяуаски чрезвычайно помог ему.

Его собеседник доктор Мате проводил лечебную терапию аяуаской в ​​Храме Пути Света, шаманском лечебном центре в перуанских тропических лесах Амазонки.

Гарри описал использование препарата как “удаление фильтров в инстаграме”:

– Слои фильтров, они удалили все это для меня и принесли чувство расслабления, освобождения, комфорта, легкости, которые мне удалось удержать в течение некоторого времени, но потом снова хаос, а ощущение рассеивается. Я начал заниматься этим для развлечения и понял, насколько это хорошо для меня. Это одна из фундаментальных частей моей жизни, которая изменила меня и помогла справиться с травмами и болью прошлого.

В своих мемуарах принц Гарри также рассказывал о своем опыте употребления и иных запрещенных веществ, а также горячительного, утверждая, что это “ничего ему не дало” в плане его “исцеления от травмы”.

Обсуждая эту тему, они с доктором Габором Мате сошлись во мнении, что принца нельзя за это называть зависимым человеком и что это “социальное явление”, характерное для тех, кто “ищет способы справиться с потерей”.

Говоря о своих мемуарах в целом, Гарри сказал:

– Когда вышла книга, я почувствовал себя невероятно свободным. Я почувствовал, как огромный груз упал с моих плеч. Но система, частью которой я был и, думаю, в какой-то степени все еще являюсь, не поощряет жить свободной жизнью.

Он также заявил:

– Я достаточно рассказал о своей жизни. Есть люди, которые поделились рассказами о моей жизни вне моего контроля, правдой или ложью, но они не могут поделиться теми вещами моей жизни, которые я считаю важными для других людей. Это так, это приятно, но мне также кажется, что это акт служения.